ВОПРОС НА ЗАСЫПКУ
Мне поступила просьба от редакции университетской газеты Энска. Ввиду переизбыточного количества поступающих в редакцию стихов неумелых, беспомощных, откровенно графоманских и пр. и пр. редакция студенческой газеты хотела бы получить от меня материал, внятно и толково объясняющий — чем поэзия отличается от не поэзии, как узнать, где графомания, а где самобытное и смелое творчество, что есть высокое мастерство, а что лишь холодный расчёт и компьютерно-интеллектуальное сочинительство?
Дивная в своей наивной простоте задачка, не правда ли?
Ну, что, господа литераторы, кто бы взялся ответить на этот вопрос? Пусть даже не очень коротко. Гриша Перельман ведь решил теорему Пуанкаре.
Ну, для кого просто, а для кого и невозможно. Значит, дело всё-таки во вкусе, не так ли, судари и сударыни? Вон Игорь Шайтанов даже целую книгу о современной русской поэзии написал в 650 стр. под названием "Дело вкуса". А что есть "вкус"? Кому и кобыла — невеста. Один (одна) заплачет над Рубальской. Другой испытает потрясение от Тютчева или Анненского. Как объяснить, что сентиментальные слёзы и катарсис чувства разномирные? Это ведь душу воспитывать надо. А пока она не выросла, у неё и органов таких нет для восприятия. Редактор — человек нужный. Но как объяснить толпе инфантилов, воспитанных на телевизоре — что есть поэзия. Как?..
… думаю, что у задачи, при всей неимоверной сложности, всё-таки есть решение. Редактор в данном случае это педагог. Поэтический вкус как орган чувства, обладающий поэтическими рецепторами, возникает в процессе вскармливания образцами высокой, гениальной, духовной русской поэзии. Ибо, как сказано древними, всё познаётся в сравнении. Принцип аналогии есть самый наглядный инструмент воспитания того самого неуловимого художественного вкуса. Уже после знакомства со стихотворением Некрасова "Крестьянские дети" невозможно называть т.н. творчество Кадышевой и Бабкиной народными. И таких примеров несть числа.
Но самый эффективный способ донести до незрелой души понимание того — что есть поэзия, это, я думаю, притчевая форма, где есть и аналогии, и сказовость, и сюжетность, и приёмы мифо-поэтической традиции.
«В русском языке есть такие слова (понятия), которым невозможно дать определение: Бог, любовь, душа... К ним же относится и поэзия. Тысячи вариантов, но ни одного канонического. Но ведь мы можем отличить божеское и бесовское, душевное и бездушное, любимое и постылое. Наверное, так же можно отличить поэтическое от графоманского, невзирая ни на какие определения и на уровень читательского восприятия. Поэзию УГАДАЕТ даже совершенно не просвещенный читатель. В конце 70-х в Томске мы чуть с ума не сошли, пытаясь дать определение поэзии. Теперь, спустя 37 лет, могу сказать: за поэзию можно выпить, но определить ее нельзя», — говаривал томич Виктор Петров.
(из прежних эссе)